Так легко презрительно изогнуть бровь и фыркнуть на простое изречение о любви. Очень легко хмыкнуть и отвернуться от целующейся парочки. Но почти невозможно заставить себя не поддаваться разрушительной силе любви. Вот и она сидела в поезде и строила насмешливые мордашки. Поезд подъезжал к городу. Уже через минуту она увидит его, равнодушно возьмет букет, спросит ледяным голосом как дела и пройдет дальше, не замечая его растерянный взгляд. Марисса подхватила сумку и выбежала на перрон. Никто ее не встречал. Так легко возвращаться через три года. Три года полного одиночества. Но она так к этому привыкла. Оглянувшись вокруг, она направилась к выходу с вокзала. Рядом кто-то смеялся, целовался, вскрикивал. Мари равнодушно оглядела толпу и вдруг увидела, как к ней шагает он. Она успела только растерянно поднять на него шоколадные глаза. Где-то внутри защемило, задергало, затрепыхало. Стало очень трудно дышать.
- Привет, - хрипло проговорил он и подошел совсем близко. Его свитер оказался всего в сантиметре от ее носа. И такой родной и давно забытый запах закружил голову. Она попыталась взять себя в руки и тихо ответила:
- Привет. Ты зря меня встречаешь. Я не хотела тебя видеть.
- Зачем ты врешь? – спросил он и посмотрел на нее своими изумительными глазищами. Его глаза заставляли ее терять голову.
- Не вру, - отчаянно пискнула она и прижалась щекой к его груди.
Пабло осторожно погладил ее волосы и прошептал:
- Моя рыжая.
Эти слова были такими простыми и привычными, что Марисса невольно всхлипнула.
- Почему моя рыжая плачет?
- Ты сам знаешь.
Он промолчал. Что он мог ей ответить. Марисса приподнялась на цыпочки и обхватила его шею тонкими руками. Вот так встать и хотя бы надышаться вдоволь. Без него так трудно дышать, боль разъедает душу и трудно сделать глубокий вдох. Пабло уткнулся губами в ее плечо.
- Я скучала. А ты был так далеко.
- Я должен был.
- А я целых два года привыкала жить без тебя, - зачем-то объявила она, - и только привыкла, как ты снова появился.
Он промолчал. Она подхватила его молчание. Замерли. Стали наслаждаться чувством легкости. Только вместе они могли отдохнуть. Отдохнуть от вечной тоски друг по другу. У них впереди две недели – целая вечность.

Было жарко и нечем было дышать. Или может это потому, что он сидит рядом и держит ее за руку. Ей душно. Она для него целый мир. Огромный оранжевый мир. И для нее нет никого роднее и дороже. Только у него есть жена. Этот маленький штрих в их истории перечеркивал всю жизнь на две неравные части. Справедливо. Они топтали любовь. Это наказание.
Пабло вздохнул и посмотрел в карие глаза. Марисса смотрела на маленькую девчушку, которая бегала рядом.
- Я детей хочу, - прошептал он.
Марисса повернула к нему голову и грустно спросила:
- Что тебе мешает?
- Я хочу, чтобы ты мне родила.
Отвернулась. Слишком резко. Как будто он ее ударил.
- Я не справлюсь одна, - совсем тихо ответила она.
- Я буду присылать вам деньги. Тебе будет нетрудно. Материальную часть я беру на себя, - поспешно заверил ее Пабло.
Шоколадные глаза в миг наполнились слезами. Он испугался. Она не плачет никогда.
- А кто его будет воспитывать? Ты думаешь, папа ему будет не нужен. Только его деньги? – слезы все-таки выбрали дорожку и быстро побежали по загорелым щекам.
Он отпустил голову:
- Я не подумал.
Марисса соскочила со скамейки и крикнула:
- А ты вообще когда-нибудь обо мне думал?! Хоть раз думал?
Мир закружился в детской истерики. Подхватил и закружил вместе с мечтой забытый город. Больно. Нет, не так. Просто невозможно. Он озвучил ее заветную мечту. Ребенок. От него. От любимого человека. А мечта оказалась несбыточной. Она просто не хочет этого. Когда-то они мечтали и думали, что мечты сбываются. Теперь она не верит в чудеса. Она может только простить и забыть его. Это шанс на выживание. Цена слишком высокая. Может и справиться. А пока у них есть две недели. Последние в их жизни дни. Потом пойдет отсчет дней существования. Невыносимого, одинокого и тоскливого существования. И если повезет – они больше никогда друг друга не увидят. А пока две недели любви – целая вечность.

Дни сплетались в один огромный шар и тянулись, и бежали, и замирали на одном месте. И в этом шаре круговорот губ, рук, плеч, волос, закрытых глаз и огромной нежности. Кто-то выключил свет и забыл их предупредить. Они немного потерялись во времени. Хотя о каком времени может идти речь, когда за секунду можно увидеть все краски мира. А за час сто раз убедиться в разрушительной силе любви. И неважно, что не верит она в любовь.
Марисса вышла с кухни с подносом в руках.
- Кофе, - объявила она и повела голыми плечами.
Пабло потянул ее за край одеяла, в которое она завернулась.
- Я сейчас грохнусь вместе с последней едой, которая у нас осталась, - Мари попыталась отступить в сторону. Пабло посмотрел на нее задумчиво. Им так просто друг с другом. Они знают друг о друге все.
- Когда ты рядом, - начал он, - я дышу. Не знаю, как тебе объяснить…
-Я знаю, - перебила его Мари, - я тоже дышу.
Замолчали. Мари все-таки поставила поднос на стол и подсела к нему. Под теплым мужским боком было так уютно и спокойно. Тишину разбил телефонный звонок.
- Алло, - ответил Пабло, и она увидела, как он нахмурился.
Мари поняла и отвернулась, обхватив колени руками.
- Да, я с ней. Я ее люблю, ты же знаешь. И не надо истерик.
Марисса закрыла глаза. Ей не стыдно, что она спит с чужим мужем потому, что может он и чужой муж, но он ее родной и такой любимый человек. Не стыдно, но так неприятно.
- Не кричи, ты знала, куда я еду и к кому. Я приеду через неделю.
Пабло нажал отбой. Повернулся к ней.
- Не грусти. Мы вместе…сейчас вместе.
- Сейчас, - согласилась она и обняла Пабло.
Нет, вы не думайте, она не топчет свою гордость, она просто не хочет терять последние дни ее счастья. Им, наверное, выделили срок на счастье. Срок слишком короткий. Срок, который отмеряют минутами. 336 часов – последних часов, 20160 минут. Они это знают. И каждая минута наполнена любовью. Они не тратят время зря. У них будет потом целая жизнь, чтобы тратить время. А сейчас они вместе. Каждую минуту.

Она повернулась и неуверенно отошла к вагону поезда. Пабло схватил ее за руку:
- Ты что, даже не попрощаешься со мной.
- С тобой я попрощалась три года назад.
Пабло все-таки притянул ее к себе. Две недели – это так мало. Но времени нет. Сейчас поезд унесет ее в другой мир. А через три дня совсем другой поезд, в совсем другом направлении унесет и его. А город, в котором они встретились, останется сказочным кусочком земного шара. Обычный шумный, грязный город останется для них потерянным раем.
- Я пойду, - прошептала она, сглатывая слезы.
- Не могу отпустить тебя, - ответил он, - мне больно.
Она кивнула…и осталась стоять. Она не думала о том, сколько раз за эти три года больно было ей. Он звонил иногда, мотал нервы. Говорил гадости – только для того, чтобы она помнила его. Ей тогда было невыносимо больно. Никто не знал, никто не думал об этом, даже она.
Мари осторожно разжала его руки и отскочила в сторону. Потом постояла немного, ожидая, когда, наконец, рухнет последние стенки розового мира, и забежала в поезд. Прощальный гудок ударил по расшатавшимся нервам, и Пабло закусил губу. Все. Жизнь кончилась. Не поменять, не спасти. Прощай. Навсегда, наверное.
Поезд увез от него сияние чистых карих глаз. А может у них еще будет такая встреча. Или случайно они повезут детей в один санаторий при море. И он будет долго вглядываться в лицо рыжеволосой девчушки, пытаясь отыскать сходство с собой. И не найдет.
А может, он в последний раз гладил любимые волосы. Никто не знает. Но жизнь-то кончилась. Может быть, кончилась пока. Они будут ждать.

by Mia-amor