Глава 9. Утро перемен.
На следующее утро Бенха заказал завтрак в номер и пытался разбудить Камиллу:
- Вставай, котенок! Просыпайся, зайка!
Камилла (сонно):
- Я сегодня рыбка, у меня нету ножек, и я никуда не пойду!
- Идти никуда и не надо. Давай просыпайся и «подплывай» завтракать.
После этого постоянно зевающая Ками направилась в сторону ванной комнаты, последовавший вскоре шум воды возвестил о том, что она туда все-таки добралась, а Бенхамин пошел открывать двери работнику гостиницы, который доставил зав-трак, на этот раз – безалкогольный, молодой паре.
- Знаешь, что самое странное? – спросил у Ками Бенха за завтраком.
- Что?
- Что я действительно чувствую то, что и ожидал, - сказал он. – Могу судить по собственному опыту, что очень немногие вещи вызывают именно те ощущения, которые ты ожидаешь испытать.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать.
- Правда?
- Правда.
- Хорошо, - ответил он. – Это значит, что ты тоже меня любишь. Правда?
Не отвлекаясь от процесса поглощения пищи, Камилла утвердительно кивнула:
- Конечно. Как друга.
- Нет, не как друга. Ты любишь меня как мужчину, как любимого человека, как будущего мужа, как потенциального отца твоих детей, - возразил Бенхамин.
После этих слов он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и стал наблюдать с подозрительным спокойствием за реакцией Камиллы, которая не замедлила последовать. Девушка медленно отложила столовые приборы, которыми до этого активно орудовала в своей тарелке и недоуменно уставилась на блондина, восседавшего напротив нее с видом человека, которому неожиданно открылись все тайны мира:
-Из услышанного я могу сделать вывод, что ты уже успел накатить перед завтраком?
- Не успел.
- Тогда, может быть, затянулся чем-то покрепче табака?
- Тоже нет, - сказал он, покрывая ее руки нежными, легкими, как крылья бабочек, поцелуями.
- Объясни, - карие глаза предостерегающе сузились.
- А что объяснять? Все просто: ты меня любишь, я тебя люблю и, скорее всего…
- Тебе, что и жить не хочется, и застрелиться лень? Это, наверное, последствия вчерашнего. Стресс, депрессия и прочие «радости» расставания…
- Нет. Кроме чувства облегчения и понимания правильности своего решения, я ничего не испытываю.
Непонятная гримаса на долю секунды исказила лицо Камиллы, но она мгновенно взяла себе в руки:
- Да, решение действительно правильное, - сказала она быстро и решительно и покачала головой, отчего ее локоны взмет-нулись, как огненные языки пламени. - Давно уже надо было с ней распрощаться.
Молодой человек отрицательно покачал головой:
- Ты меня не поняла. Я люблю тебя, и ты меня тоже любишь, - он пододвинулся к ней ближе и крепко обнял.
- Оставь меня!
Она оттолкнула его от себя и встала.
- Камилла! – Он тоже встал и стоял лицом к лицу с ней, - не беги от своих чувств, не надо бежать от любви…
Она буквально приковалась глазами к его губам, ее грудь часто и прерывисто вздымалась:
- Я тебя не люблю!
Он взглянул на нее, она стояла перед ним такая сильная и самоуверенная, как амазонка, ее глаза светились холодным бле-ском. И подкуренная сигарета, появившаяся в ее руке спустя мгновение, завершала этот образ.
Но блондин был настроен не менее решительно:
- Ты всегда любила меня. И я тебя тоже. Тогда, давно, мы с тобой сделали большую ошибку, но еще не поздно все испра-вить.
- Поздно! Слышишь, поздно! - Воскликнула она с волнением в голосе, и глаза ее наполнились слезами, - все кончено, наше время ушло! Я ненавижу тебя за то, что ты тогда сделал. Ты ведь знал, как я тебя любила, я жить, дышать не могла без тебя. Я унижалась, я просила у тебя прощения, хотя даже не знала. в чем я виновата перед тобой. Никогда не забуду твое-го выражения лица и тех твоих слов. Никогда, слышишь! Ни-ког-да!
- Что?! Это ты-то унижалась? Когда мы встречались, вернее, когда я тебя любил, а ты снисходительно позволяла мне это делать, ты стеснялась меня, ты не хотел никому говорить о наших отношениях, ты заигрывала со всеми подряд, ты открыто демонстрировала свое презрение ко мне, - он перевел дыхание и продолжил, - ты никогда меня не любила!
Спустя мгновение щека Бенхамина расцвела неповторимым буряковым цветом, которому позавидовала бы палитра самого Ренуара. Пощечина – это ни с чем не сравнимое ощущение. Это сильнее слов любви, ощутимее фразы «Я люблю тебя», потому что пощечина означает не просто любовь, а огромную любовь, настоящую и до смерти, пощечина – это печать са-мых искренних и глубоких чувств, глубже бывают только чувства припечатанные ударом ножа или выстрелом пистолета. Получив такую пощечину, вы, мужчины, сможете оценить всю силу этих чувств и девичьей страсти.
- По-моему, нам есть о чем поговорить и кроме этого, - пробормотал он, наклоняясь к ней.
Недокуренная сигарета выпала из непослушных рук. Губы Бенхамина были осторожными и чуткими. Камилла была застиг-нута врасплох внезапным натиском блондина и своей реакцией на его поцелуй. Она хотела, чтобы он целовал ее, хотела прижиматься к нему всем телом, гладить его руки, ерошить светлые волосы… Боже, она-то думала, что переболела им, забыла эти ощущения! Любовь не знает ничего, ей ничего не известно о достоинствах и недостатках людей, которых мы полюбили, любовь слепа и нема, она прощает и терпит все потому, что иначе не может, и нас делает такими же. Под влия-нием этой таинственной силы мы, простые смертные, перестаем здраво рассуждать и мыслить, чувствовать и хотеть, - мы позволяем увлекать себя этой сладостной и опасной силе, даже не интересуясь куда и зачем.
Понимая, что теряет над собой контроль, девушка вырвалась из объятий молодого человека и отошла от него на несколько шагов:
- Никогда не смей так делать!
Бенхамин в одно мгновение снова оказался рядом:
- Посмотри на меня!
Она демонстративно отвела глаза в сторону.
Парень схватил ее за подбородок:
- Скажи мне, глядя в глаза, что не любишь.
Она знала, что эти нереально голубые глаза, которых больше нет ни у кого, имеют на нее какое-то гипнотическое влияние, она не сможет соврать, не сможет увильнуть от ответа:
- Я…

Глава 10. Встреча № 2.
- Я…
Ее спас от ответа громкий стук в дверь, который слышал, наверное, не только весь этаж, но и весь отель. Бенха уже было пошел открывать дверь и посмотреть: кто же это прервал их интересный разговор, как вдруг они услышали голос взбешен-ного Фелипе:
- Като! Я знаю, что ты здесь! Немедленно открой эту чертову дверь! Ты думала, я поверю, что у тебя роман с Бенхой? Да вы просто друзья, ты всегда это говорила, так просто ты от меня не уйдешь! Открывай!!!
Бенха взглянул на Ками: девушка стояла неподвижно, от удивления и какого-то неосознанного страха ее, и без того боль-шие, глаза стали еще больше и немигающее уставились на дверь. Но спустя несколько секунд она, подобно урагану, стала носиться по номеру, совершая, как показалось Бенхе, довольно странные действия. Для начала она стащила покрывало с кровати, затем подскочила к Бенхе и сорвала с него рубашку. Вытащив из своей сумочки небольшой перочинный нож, она немного разрезала себе палец на левой руке, но сделала это над кроватью, и несколько капель ярко-красной крови упали не белоснежную простынь. И только после всего этого она кивнула Бенхе, показывая, что можно уже впустить бывшего парня в комнату.
Не совсем придя в себя после увиденного, Бенхамин открыл дверь, в которую тут же влетел Фелипе. На него было страшно смотреть: покрасневшие глаза, дрожащие руки, всклокоченные волосы, но больше всего пугало выражение его глаз – в них пылала такая ненависть и гнев, что даже стороннему наблюдателю захотелось бы убежать куда подальше.
Проигнорировав Бенху, он подошел к Камилле и схватил ее за руку:
- Ну что, детка? Недалеко же ты убежала. А почему с ним?
Ками увидела, что Бенха дернулся с места и кинулся к Фелипе:
- Бенха, стой! Я сама. А с ним я потому, что мы встречаемся, и я люблю его. Понял? Я люблю его! Его!
Но то ли ее слова прозвучали неубедительно, то ли его самолюбие было задето, но человек, крепко державший девушку за руку, таким ответом не удовлетворился:
- Это неправда! Ты никогда его не любила. Ты всегда отказывалась с ним встречаться, хотя он и не раз предлагал тебе.
- Нет. Я всегда любила его, просто боялась в этом признаться даже самой себе. А теперь я поняла, что не смогу больше без него. Короче, иди отсюда, я тебе все объяснила и не вижу более причины, по которым ты можешь здесь оставаться. Прова-ливай!
- Ты врешь! Врешь! У него же есть невеста, а ты бы никогда не переступила через чужие отношения. Никогда! Ты ведь меня любишь, я знаю это.
- Нет, Фелипе. Пойми, для меня ты всегда был только другом. Хорошим, замечательным, понимающим, но только другом. Я не хотела ничего менять в наших отношениях, а ты почему-то подумал, что я хочу большего, но это не так.
Человек, к которому обращалась девушка, казалось, даже не слышит ее:
- Ты любишь только меня! Мы же всегда понимали друг друга, нам весело и интересно вместе, правда?
- Это так. Но не как влюбленным, а как друзьям. Когда я на тебя смотрю, у меня не бьется сердце так, как когда я только лишь взгляну на Бенху, когда он рядом, у меня внутри все замирает, и я готова жизнь отдать, лишь бы эти минуты длились вечно. Пойми, с тобой такого нет и никогда не будет. Выбираю не я, а мое сердце. Я и так долго не слушала его. Очень долго не слушала…
Говоря это, девушка неотрывно смотрела на Бенхамина. Увидев до неприличия счастливую улыбку на его лице, она подо-шла и нежно провела рукой по его лбу.
- Я люблю тебя, Рохас, - прошептала она, - я думаю, что никого другого я не могла бы любить больше.
Сначала Фелипе слушал ее молча, затем начал бегать по комнате, то и дело натыкаясь на какие-то предметы обстановки. Вдруг взгляд его остановился на кровати, стоявшей в центре комнаты. Немигающими глазами он уставился на пятна крови на простыне, потом, очевидно, чтобы удостовериться в отсутствии галлюцинаций у себя любимого, он коснулся одного пятна рукой. После этого, Фелипе стремительно подлетел к Бенхамину. Неожидавший нападения, блондин упал на ковер, после достаточно близкого знакомства с кулаком некогда лучшего друга. Ничего не понимая, он уставился на Фелипе. В это время мексиканец подлетел к Камилле и схватил ее за руку:
- Сука! Шлюха! Ненавижу тебя! Как ты могла, тварь?!
Девушка, пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, тихо произнесла:
- Отпусти меня! Мне больно!
- Ах, тебе больно? А как ты думаешь, как себя чувствую сейчас я? Как же твои принципы: «Никакого секса до свадьбы с любимым мужчиной… я еще не уверена надо ли мне это… я боюсь ответственности». Куда это все делось? Ты «динамила» и меня, и Карлоса, и остальных своих парней. А с ним трахнулась через два дня непонятно каких отношений. Дрянь!
Камилла зажмурилась, увидев его, занесенную для удара руку. Но тут в дело вмешался Бенхамин. Он оттолкнул Фелипе от девушки со словами:
- Еще раз я услышу такие слова в адрес Ками, еще раз я увижу, что ты ей угрожаешь, - тебе не жить. Ты меня понял? Я доступно объяснил?
Очевидно не вполне доступно, потому что вместо ответа Фелипе бросился на Бенху. Завязалась драка, в ходе которой к уже рассеченной губе Бенхи добавился разбитый нос и разодранные костяшки пальцев. Фелипе пришлось несколько хуже: помимо разбитого лица, определенные неприятные ощущения доставляла еще и нелегкая тушка блондина, оказавшаяся на нем сверху. Стерев с лица кровь, Бенха поднял с пола Коломбо и повел в сторону двери:
- Кстати, с любимой девушкой не трахаются, а занимаются любовью.
Сплюнув кровь на ковер, Коломбо исподлобья взглянул на Бенхамина и заявил:
- Знаешь, я всегда знал, что она выберет тебя. Говорят, первая любовь не забывается…
- Конечно, не забывается, особенно, если она еще и единственная.
Дав такое напутствие неудавшемуся Отелло, парень выставил его за дверь. Потом он подошел к телефону, набрал номер администратора, и попросил прислать в номер уборщицу. После этого он повернулся к Камилле, которая до сих пор стояла на том же месте, где ее держал Фелипе. Увидев ее перепуганные глаза, он подошел к ней и обнял. Она доверчиво прижа-лась к нему. «Боже мой, она такая беззащитная, такая уязвимая, такая нежная, - подумал Бенха. – Моя любимая…И она любит меня. Любит?! Меня?!». Все еще находясь под впечатлением от собственного умозаключения, парень неосознанно поглаживал девушку по плечу, изредка целуя ее в макушку.
Спустя несколько минут Камилла успокоилась и перестала дрожать:
- Не, блин, ну ты видел такого урода! Тоже мне любящий парень нашелся!
Бенха опустился на ковер, увлекая за собой Ками, которая по-прежнему крепко держала его за руку. Он устроился поудоб-нее и усадил девушку себе на колени.
- Такого урода я еще не видел. Но его можно понять. А вот чего я никак в толк не возьму, так это то, как ты, Бордонаба, умудрилась дожить до 22 и остаться девственницей?
- Да хрен его знает. Сначала времени не было на это, я имею в виду в подростком возрасте. А потом решила, что это про-сто должен быть любимый мужчина. Я пока такового не встречала на своем жизненном пути. А в чем дело? Это настолько плохо?
- Не думаю. Это так мило, - откликнулся он. – У меня вдруг возникло странное желание поцеловать тебя в лобик.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
- Слушай, а выходи за меня замуж, а?
- Рохас, я всегда знала, что ты ненормальный, но настолько…
- Камилла, я ведь серьезно.
- Не шути так, а то вдруг я соглашусь. Не боишься?
- Представь себе.
- Это глупый разговор. Мне надо привести себя в порядок. – И девушка, быстро высвободившись из объятий блондина, отправилась в ванную комнату. А блондин проводил ее удаляющуюся фигурку грустным взглядом.
Когда Камилла вышла из ванной, то застала Бенхамина на том же месте и в той же позе, что и десять минут. Деликатным покашливанием она попыталась вернуть его на нашу грешную землю, спустя некоторое время он нерешительно поднял на нее глаза. Она несмело ему улыбнулась:
- И что нам теперь делать с нашими откровениями?
«Боже мой! Зачем я вообще эту тему поднимаю?» - подумала она.
- Все зависит от твоего желания.
Кареглазая чуть не застонала вслух. Почему она должна выбирать? Почему она должна рисковать? Жалеть о том, что могло бы быть или рискнуть и обжечься, только на этот раз ей не спастись?
- С моими желаниями все в порядке, - ответила она, надеясь, что ей не придется объяснять, что она имеет в виду.
Объяснять не пришлось. Он медленно подошел, его рука легла ей на плечи, и она почувствовала, как Бенхамин прижимает ее к себе, увлекая в сторону кровати. Он подхватил Камиллу на руки и понес к кровати. Она замерла в его объятьях, раз-рываясь между противоположными чувствами, не зная, что сильнее – страх или наслаждение, боль или любовь.
«Иди ко мне, иди ко мне…» - будто бы вся нежность мира сосредоточилась в этом женском голосе, и Бенхамин не знал, чем ответить, как отплатить за неожиданный подарок судьбы, за самый приятный и самый невероятный подарок.
Его кожа огнем горела под ее руками. Она чувствовала, как нежные руки, не в силах унять страстную дрожь, касаются ее тела. Поцелуи вместо вопросов, горячее дыхание на коже – вместо ответов. Голубые глаза смотрели в огненно-черные, до конца не веря в происходящее, столько всего за один день: она его любит, она с ним, они сейчас находятся в горизонталь-ном положении на кровати, их тела крепко прижимаются друг к другу, и, скорее всего, сейчас произойдет то, чего он так долго ждал, и она будет его, только его девочкой. Он с таким трепетом, с такой нежностью, так неторопливо снимал с нее одну вещь за другой, что все ее мысли, помахав на прощание приветливо рукой, умчались в неизвестном направлении, не пообещав вернуться. Порой его прикосновения были едва ощутимы, как легкие перышки, слетевшие с крыльев ангелов; порой он прижимал ее к себе так сильно, что Камилла едва сдерживала крик… Он целовал ее медленно, наслаждаясь каж-дым мгновением, каждым отзвуком этих новых для обоих ощущений, словно дразня, и отстраняясь каждый раз, когда она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание…
Это было невероятно. Страх и неловкость, отступали сами собой, и Камилла едва ли могла сказать, в какой момент она перестала бояться сделать что-то неправильно, перестала бояться своего спонтанного решения, перестала бояться обна-женного тела Бенхамина и того, что сейчас между ними происходит. Уже не он дразнил ее чувственными ласками, а она доводила его до безумия, до исступления своими неопытными руками. Где-то далеко, как во сне, она услышала волнующий шепот:
- Я постараюсь, чтобы не слишком больно. Люблю, люблю, лю…
Но ей сейчас было не до слов. Боль, паника, радость, ужас, нежность, счастье – все смешалось в ней. Два тела задвигались в едином ритме. Начался прекрасный полет для двух любящих людей, то ли вниз, то ли вверх, глубже и глубже, выше и выше, не имеющий ни конца, ни начала…
В последний раз содрогнулся мужчина и замер, уткнувшись в ее волосы, уставший, счастливый, до конца не верящий в произошедшее. Тяжесть его тела была приятной, и Камилла вдруг ясно поняла, что любит и всегда любила именно его, мужчину, который сейчас тяжело дышит ей в висок. Она стиснула плечи Бенхамина, желая продлить эти чудесные мгнове-ния, в которых сливались не только их тела в страстном порыве, но и сердце ее стремилось ему навстречу… Но трепет тел утихал, и разум вступал в свои права – короткое затмение начало рассеиваться. Камилла смотрела на лежащего рядом спящего мужчину. Во сне он напомнил ей того маленького, но безумно обаятельного мальчика, которым он был, когда они познакомились, и она с улыбкой рассматривала беззащитное открытое лицо. Она старалась выучить его наизусть, хотя и так прекрасно помнила каждую черточку, - родинка над губой, чувственные губы, взлохмаченные брови, небольшие скла-дочки около губ, темно-русые волосы, к которым так и хочется прикоснуться – чтобы потом, когда будет особенно тошно, вспомнить все до мельчайшей детали…

Глава 11. Судьбоносное решение.
Она сидела в его рубашке на широком подоконнике и курила с меланхоличным видом, стряхивая пепел в бронзовую пе-пельницу. Бенхамин развалился на кровати и в открытую разглядывал девушку.
- Ты же говорила, что бросаешь курить.
- Я почти не курю. – Под его осуждающим взглядом Камилла быстро затушила сигарету. – Отстань.
Молодой человек усмехнулся, и Камилле вдруг без всякой логики захотелось очутиться рядом с ним. Как можно ближе… Но она уже все для себя решила…
- Я тут вот что подумал, - сказал блондин, устраиваясь поудобнее на кровати и забрасывая руки за голову. – какие наши планы теперь, после всего этого? Сначала поедим к твоим и моим родителям – расскажем им все. Потом подтвердим все в прессе. И начнем готовиться к свадьбе.
Минуту Камилла смотрела на него в немом изумлении.
- Зачем? – улыбнулась она и взяла новую сигарету. – Мы отлично провели время вместе, развлеклись, а теперь разбежим-ся. Чего тебе еще нужно?
Ее циничный тон поразил его. Он думал, что все уже решено, он уже практически слышал марш Мендельсона, и хотел уже было предложить Камилле преступить к реппетированию брачной ночи.
- Мне нужна ты.
- Что за глупости, Рохас? Подумаешь, переспали разок и разбежались. Да у тебя таких, как я, наверное, штук сто, не мень-ше. Чего трагедию-то устраивать?
- А может, не сто штук, - с вызовом сказал Бенхамин. – Может, ты единственная.
И она увидела, как потемнели у него глаза, расширились зрачки. Он резко встал с кровати, подошел к ней, положил свою руку Камилле на талию и привлек к себе. У нее перехватило дыхание, но вместе с душевной болью, которую она сейчас испытывала, пришло удивительное осознание: «Я не хочу, чтобы он меня отпускал!». Девушка заворожено смотрела на него, и лишь когда его губы оказались в нескольких миллиметров от ее лица, что-то внутри нее возмутилось.
- Что ты себе позволяешь!
Она оттолкнула его и встала с подоконника.
- Значит, все кончено? – растерянно пробормотал он.
- Бенха, очнись! Ничего и не было? Я не знаю, что ты себе там навыдумывал, но все это полный бред… - Увидев выражение его лица, Камилла запнулась. – Извини, я не это имела в виду… Просто… Ну понимаешь, все это нереально… У каждого своя жизнь… Нам было хорошо вместе, но глупо утверждать, что нас что-то связывает, что есть какие-то чувства, все это было очень давно.
Бенхамин провел рукой по лбу.
- М-да… ты права, конечно. Прости. Я сглупил.
- Бенха, милый, давай не будем притворяться, что у нас любовь, - сказала Камилла. – нас абсолютно ничего не связывает. Я не могу взять и полностью изменить свою жизнь только потому, что ты… что тебе кажется…
- Почему нам хотя бы не попробовать?
- Попробовать что?
- Ну… быть вместе…
- Милый, мы уж пробовали. И у нас ничего не получилось. Прости… – горько усмехнулась она.
Он посмотрел на нее, медленно отнял руку, которой обнимал ее за талию, и вышел из комнаты, а она… Она не позвала его обратно.
Он быстро собрал вещи и уехал в аэропорт. Она еще долго сидела на кровати и смотрела на входную дверь. Возможно, она ждала, что она сейчас распахнется с громким стуком, и появиться он, тот, кого она любит почти 8 лет. И он тоже любит ее, может быть, если бы не она и ее решение, они сейчас уже составляли бы список гостей на свадьбу. Но… наверное, не судь-ба. Хотя…
«Твою мать, да какого хрена я здесь сижу??!»
Она начала метаться по комнате и собирать вещи. Ей просто надоело играть в любовь. Она хотела любить.
Она вышла из такси, доставившего ее в аэропорт, чувствуя себя дебютанткой девятнадцатого века, впервые собирающейся на настоящий бал. Для нее начинается другая жизнь, где будет много нового. Новая квартира, новые чувства и ощущения, новый мир. Не пожалеет ли она, что вот так, одним махом, хочет порвать с прошлым? Да и простит ли он ее?
Камилла улыбнулась собственным страхам и неуверенности, вскинула сумку на плечо и направилась ко входу. Нужно было поторопиться, чтобы успеть на самолет.

Глава 12. Happy end?
В это же время небезызвестный нам молодой человек подымался на эскалаторе, рядом с ним пристроилась яростно целующаяся парочка. Он улыбнулся. Подумать только: всего лишь каких-то два дня. Два дня, а потом пугающая пустота, заполнить которую может только конкретный человек. Если бы в этот момент он обернулся, то увидел бы молодую девушку, продиравшуюся сквозь толпу людей, чтобы признаться в любви человеку, которого отвергла несколько часов назад. Он не видел, как она налетела на влюбленную пару, наступила кому-то на ногу и чуть не вышибла сумку из рук какой-то девушки.
- Осторожнее, - сказала та недовольно. – Смотри, куда прешь.
Камилла усмехнулась. Это будет трудно, потому что видела она только одно – Бенхамина.
Летя к нему (извините за высокопарную фразу) на крыльях любви, она краем глаза увидела бежавших за ней журналистов, которые, видимо, узнали ее, да это и не мудрено: собираясь, она совершенно забыла о маскировке от чересчур внимательных глаз. Сейчас не до этого!
- Бенха! – закричала она на весь объем своих легких. – Бенхамин!!!
Рохас остолбенел. Подбежавшая к нему Камилла сознавала, что надо как-то начать разговор, но ничего, кроме банального «привет», в голову не приходило.
- Это ты? – наконец спросил блондин.
- Я, - кивнула девушка.
Он засмеялся.
- А я подумал, что у меня галлюцинации. В последнее время…
Он запнулся. Не стоит признаваться, что она повсюду ему мерещится.
- Нет, это действительно я, - неуверенно улыбнулась Камилла. – Я хочу с тобой поговорить.
- Если тебе надо поговорить, звони по телефону службы доверия. – Ответил он и продолжил свой путь, не обращая внимания на папарацци, окруживших пару плотным кольцом.
Но громкие слова, прозвучавшие в следующую минуту, напрочь убили в нем способность передвижения.
- Рохас, ты женишься на мне?
Он подумал, что ослышался, но следующая фраза девушки, прозвучавшая почти в полной тишине, которая мгновенно воцарилась в шумном, как муравейник, здании, заставила его убедиться в отсутствии галлюцинаций у себя любимого.
- Я люблю тебя, Рохас! Люблю, слышишь? Ты женишься на мне?
Камилла сжала руки в кулаки с такой силой, что ногти больно впились в ладони. Сейчас он скажет, что пошутил.
- Ты серьезно? – выдохнул Бенхамин.
Камилла осмелилась поднять на него глаза.
- Д-да…
Одним стремительным движение он скинул сумку с плеча, подхватил ее на руки и закружил, не обращая внимания на людей. Как по мановению волшебной палочки, место вокруг них опустело – все поспешили отодвинуться подальше от ненормальной парочки на безопасное расстояние.
- Отпусти меня немедленно! – смеясь, закричала Ками. – Ты сумасшедший.
- Я знаю, - хохотал Бенха, - терпи!
Он кружил ее до тех пор, пока не заныли руки, не закружилась голова, и только потом опустил на пол. Камилла прижалась к его плечу и закрыла глаза. Как она могла так долго ничего не понимать? Ведь все было ясно с самого первого дня, когда они впервые встретились в гримерке. Но она как попугай твердила: не люблю, не люблю… Из-за нее они потеряли столько времени…
Она потерлась щекой о плечо Бенхи:
- Ты меня простишь?
- За что? – не понял он.
- За то, что так долго соображала.
Блондин уткнулся носом в ее волосы.
- Спасибо, что вообще сообразила, - пробормотал он.
- Я так и не поняла, голубоглазый, ты будешь на мне жениться или как?
- Ну-уу, не знаю даже, - задумчиво протянул блондин. – Я за эти два дня раз пять делал тебе предложение руки и сердца. А ты только раз…
- Два! – Обиженно сказала Камилла.
- Я люблю тебя, маленькая моя! Мы поженимся и всегда будем вместе, даже если я тебе надоем до зубной боли, даже если ты будешь меня ненавидеть, даже..
Но в следующую секунду крохотный пальчик оказался у него на губах:
- Ты никогда мне не надоешь…
- Теперь ты от меня никуда не денешься! Вперед, нам надо наверстать упущенное, особенно меня волнует интимный план. В этой